Продолжение повествования. Начало здесь - переходите по ссылке.
Николай к удивлению для себя сталкивается с неожиданной реакцией “брата по вере” на его попытку поделиться своим неожиданно возникшими сомнениями в искренности лидеров общины.
Ремонт помещения. Привычные дела. Наслаждение свободой
Ремонт завершён
Ремонт завершился. Забыты ободранные стены и осыпающиеся потолки. Комнаты сияли светлыми обоями, в углу зала для собраний расположились музыкальные инструменты, в детской появились игрушки – все братья и сестры старались: кто, чем мог, тем и благословлял новый дом. Приносили посуду, помогали обустроить помещение, искренне радовались, что обрели новое удобное и просторное место для собраний.
Николай старался участвовать во всех делах общины. Он аккуратно посещал служения, следил за соблюдением порядка в миссии (так называли это место его обитатели), что-то мастерил, поддерживал отношения с внешним миром. Широчайший круг знакомств, оставшийся от прошлой деятельности, позволял ему без затруднений входить в любые кабинеты. После многолетнего кошмара "дикого капитализма" Николай наслаждался и не мог насытиться свободой, в которую он погрузился, словно в бескрайний океан.
И все-таки странное ощущение какой-то "ненастоящести" происходящего не давало Николаю покоя. Чем больше он погружался в жизнь миссии, чем больше постигал высоты и глубины Библии, тем острее чувствовал отторжение со стороны служителей и лидера миссии.
Братская артель. И на услуги тоже цены растут
Бюро добрых услуг
– Брат Николай, – голос сына лидера общины вывел Николая из состояния задумчивости, в котором он все чаще пребывал, – у меня набралось очень много заказов, ты мог бы мне помочь?
– О! Лёня, – Николай даже задохнулся от неожиданности, – Конечно же, конечно смогу! Когда и во сколько подойти?
Виктор – отчим Леонида, организовал что-то вроде «бюро добрых услуг» и они вместе подрабатывали, выполняя нехитрые заказы жителей города по ремонту одежды, по подшивке, перешивке и укоротке.
– Господи, – у Николая даже комок подступил горлу, – неужели возможно, что совершится то, о чем я столько времени мечтал?
А мечта была нехитрая. После стольких мытарств и неудач, Николаю, наверное, больше всего в жизни хотелось иметь дело, которое приносило бы пусть небольшой, но верный доход и в котором работали бы братья и сестры по вере. Дело, в котором не нужно ожидать подвоха, не требовалось постоянно что-то учитывать и контролировать. И вот, его пригласили в такую «братскую артель». Пусть она пока небольшая. Так ведь, это – пока….
О, Господи!
Николай набросился на работу, как изголодавшийся путник набрасывается на еду. Его природные умения пригодились и на этот раз. Стоило Леониду один раз показать, как выполняется та или иная операция, как Николай тут же повторял ее, словно занимался этим всю жизнь.
– Братья, а почему бы нам ни пригласить наших сестер, которые не имеют сегодня работы? – Николай готовил мелкие детальки, что понадобятся Леониду на следующий день, – Хорошо бы организовать целое Христианское предприятие. Ведь мы столько умеем! Да и наши братья и сестры всегда будут с куском хлеба….
Однажды в Ателье, как его называли, пришел директор завода, на котором раньше работал Николай.
– Ну, что же? – Директор протянул Николаю руку и приветливо улыбнулся, – Нам, вот, министерство денег не платит, а тут всегда свежая копейка; наличная. И от инфляции защищена, – цены растут и на услуги тоже цены растут. Пропорционально.
Директор оформил заказ, рассчитался в кассе и, приветливо кивнув Николаю на прощанье, вышел из комнаты. Он ушел, а у Николая, вновь который уже раз, подступил к горлу комок. Так случалось всегда, когда ему приходилось встречаться со своими сослуживцами. Шесть прошедших лет не сгладили воспоминаний о времени, когда Николай работал на производстве. Он все еще тосковал о тех днях, о той работе, о той своей нужности людям и делу.
Горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих
Но, как говорит народная мудрость, – в одну реку не войти дважды. Сегодня перед Николаем неожиданно встала другая проблема. Он с какой-то особой отчетливостью понял вдруг, что вот эта община, для многих – последний приют. Если рухнет у людей вера и они потеряют надежду, куда им идти? Это опасение настолько ярко вспыхнуло в разуме Николая, что он, придя домой, с удвоенной энергией окунулся в изучение Библии.
Вот оно! Николай в каком-то упоении откинулся на спинку стула. Вот оно! Это как раз для сегодняшнего дня! Это предостережение всем нам! Николай тщательно записал свои размышления и пребывал в каком-то неизведанном ранее восторге.
И вот, на одном из собраний, следуя возникшему внутреннему побуждению, он прочитал из тридцать четвертой главы книги Иезекииля:
– …сын человеческий! изреки пророчество на пастырей Израилевых, изреки пророчество и скажи им, пастырям: так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец заколали, [а] стада не пасли. (1)
– Я прочитал эти слова в назидание, как предостережение, – Николай посмотрел на меня, и в его глазах вновь плеснула волна, – Были некоторые моменты, в которых я видел опасность для церкви….
– Николай, – мне с трудом удавалось побороть волнение, – но нам и должно предостерегать друг друга. И что же произошло?
Ты здесь больше не работаешь
На следующий день Николай пришел в ателье пораньше – очень хотелось проверить свою новую задумку. Он разложил на столе материал, достал инструменты и совсем было приступил к работе, как дверь распахнулась и в комнату быстро вошли Леонид и Виктор.
– Николай, – Леонид, словно не заметил протянутой руки, – вот, Виктор хочет с тобой поговорить.
Муж лидера общины прошел на середину комнаты, пододвинул стул, сел и, не глядя на собеседника, уронил,
– Николай, ты тут больше не работаешь!
– Но почему, Виктор? Что произошло? В чем причина?
– Тут тебе не церковь! Тебя приглашали помогать, а не придумывать что-то новое…, уходи.
– Но послушай, Виктор, в таком случае получается, что я был прав, читая эти стихи.
– Думай, как знаешь; тут тебе не церковь.
Откровение
Луна заняла свое привычное место
Уже давно замерли ночные музыканты – сверчки. Уже луна заняла свое привычное место в середине черного небосклона. Звёзды, словно серебряные гвоздики, растягивали полотно ночного покрывала. Я сидел молча, опасаясь спугнуть эту тишину. Опасаясь нарушить ту гармонию, когда души сливаются в одном удивительном унисоне понимания и раздумий. И вот, Николай прервал, наконец, молчание и размеренно произнес:
– Что самое удивительное – Бог не дал мне сорваться. У меня совершенно не было зла на него. Была лишь досада, что он делает такую ошибку, недостойную духовного человека. Я пришел на собрание служителей и попросил разрешения высказаться в том смысле, что вижу некоторое непонимание брата моего отношения к нему. Что у меня нет ни зла, ни обиды. И он мне ответил:
- Я тебя просто НЕНАВИДЕЛ!?!
Через какое-то время этот его бизнес разрушился.
Неудавшийся путч
Расстрел белого дома
«Демократия», так неожиданно свалившаяся на нашу многострадальную Россию, набирала обороты стремительно и неотвратимо. Становилось понятным, что случившиеся перемены – это навсегда. Или, в крайнем случае, надолго. Очень и очень надолго. Неуверенный а, соответственно, и неудавшийся путч партхозактива поставил увесистую точку на жалких потугах «бывших» возвратиться на накатанную дорогу «необратимого социализма».
«Наш паровоз» тронулся, отходя от остановки «коммуна», и пошел – полетел вперёд и вперёд к следующей своей остановке. Куда-то выведут его извилистые рельсы «шоковой экономики»?
Начальником пойдешь?
Понятно и без слов
В жизни Николая произошло наконец-то событие, о котором он мечтал, и молился, и к которому стремился всем своим естеством. Он получил работу. О! Это было очень неожиданно. И очень необычно! В своей «прошлой» жизни Николай обращался иной раз к мысли, – а что бы произошло, работай он, например, сторожем, или дворником, или уборщицей…? Зябко передернув плечами, Николай отгонял от себя непрошенную гостью и вновь погружался в привычное занятие. Опуститься на самое дно? Такое казалось невообразимым. Тем не менее, одну из ступенек данной «несусветности» ему удосужилось пройти.
На самой заре «капитализма» Николай отработал-таки несколько месяцев «ночным директором», как называли тогда эту не очень-то им почитаемую, и не слишком высокооплачиваемую работу. Николай отчётливо помнил происходившую в нем ломку, когда он принимал «заманчивое» предложение. Но выбора не было – хлеб в магазинах бесплатно не давали. Почему-то?
И вот, снова необходимость принять мучительное решение.
– Дима, и ты ещё сомневаешься? – Николай стал, ненароком, свидетелем разговора между их лидер - гитаристом и одной из сестер, – конечно же, соглашайся.
Дмитрий с увлечением рассказывал сестрам о том, как он проходил собеседование во вновь организованном отделе охраны предприятия, на котором Николай работал несколько лет назад.
– Форма, дежурство «два через два». Зарплата неплохая, а главное, что полное социальное обеспечение – оплата бюллетеня, оплачиваемый отпуск, – интонации в Димкином голосе выдавали и его желание, и его согласие.
– О, Господи, – взмолился Николай, – что это? Случайно подслушанный разговор или Твоя воля для меня? Боже, прийти туда, где был на самом верху, и кем? Охранником….
А и в законе вашем написано, что свидетельство двоих есть истина (1), – слова из Евангелия от Иоанна, пришедшие Николаю на память, удивили его точностью и своевременностью. И действительно, как просто – если ещё раз откуда-нибудь получу подтверждение, что это работа для меня, все – выбор сделан.
Придя домой, Николай зашёл
на кухню и увидел на столе клочок бумаги – записка.
– На заводе набирают охранников. Зарплата…, соц-пакет….
– Двух человек свидетельство истинно, – Николай аккуратно убрал записку в карман, – О, Господи…!
У кабинета вновь назначенного начальника отдела выстроилась небольшая очередь. Николай прислонился спиной к стене и, прикрыв глаза, начал молиться:
– Господи, если это от тебя, то пусть так будет….
– Что, Коля,– рядом остановилась знакомая Николаю работница отдела кадров, – в начальники собрался?
– Ой, Иринка, привет! – Николай искренне обрадовался давней своей сослуживице, – сколько же мы с тобой не виделись? Как супруг? Как дети? Сама как?
– Не заходишь, вот и не видимся, – Ирине не удалось изобразить сердитость. Ее открытое лицо как обычно украшала приветливая улыбка. Ты опять к нам?
– Да-ааа…, вот решил попробовать, что получится? Только не начальником. Нет, не хочется что-то.
Войдя в кабинет, Николай поздоровался с сидящим за столом подполковником, присел на предложенный стул и протянул копию трудовой книжки.
– А мы с тобой знакомы, Николай, – начальник бегло перелистал документ, – о, да тут у тебя все сплошь руководящая работа, как я вижу. Начальником караула пойдешь?
– Что, Коля, в начальники собрался? – пародия на интонацию Ирины Николаю удалась. Хрустальные колокольчики ее смеха долго разносились по опустевшему коридору.
– А ты, – Не-е-ет, не хочется что-то..., – Ирина тоже оказалась пародистом не из последних. Поздравляю, товарищ начальник.
Зайдя через несколько дней в кабинет начальника отдела, Николай уловил в его глазах некоторую неловкость.
– Слушай, Николай, – Александр Петрович обратился к Николаю по отчеству, – начальником караула тебе не подписали, говорят, что нет опыта…. Пойдешь помощником.
Все улеглось, все встало на свои места. «Только не начальником. Нет, не хочется что-то», – вспомнил Николай свои слова, – А Ты, Господь, как оказалось, с юмором…. И с каким! С поучительным юмором!
Где же твое величие, человек
Сквозь асфальт
Николай шел, обходя охранную зону полигона. Оглядывая сопки, что полукольцом окружали город, Николай представлял себя Адамом, идущим по первозданному лесу – до того прекрасно было все, что его окружало! Сопки, сосны, березы, травяные склоны, голубое небо с бегущими по нему облаками, закатное солнце – все растущее, казалось, благодарило Господа за Его бесконечную мудрость и величие. Милосердие и щедрость, с которыми Он создал наш мир, вызывали истинное восхищение и призывали к поклонению.
Но вот, поворот головы и физически ощутимый удар резанул по глазам. Неуклюжее творение рук человеческих – разрушающийся под воздействием дождя, ветра и солнца испытательный стенд производил удручающее впечатление. То, что когда-то возводилось «на века», ветшало, осыпалось, ржавело, и лишь вопрос времени, когда все это рухнет, погребая под своими обломками людские амбиции и несостоятельность их надежд.
Таких стендов было несколько. Между ними тянулась асфальтовая дорога, проложенная для транспортирования антенн. Когда-то гладкая и прямая, ныне - она покрыта густой сетью морщин – трещин. Сквозь трещины пробивается трава. Нежные цветы прорвали грубый асфальт, и поднимают свои головки к небу, к Господу, создавшему их с такой любовью. Они приветствуют Его и славят своего Творца. Николай вспомнил, что когда-то в детстве он со своими друзьями он назвал эти цветы – собачками.
– Ав ! Ав ! Ав ! Где же твое величие, человек
– Вот, смотри, – Николай полуобернулся к своему начальнику караула, – Вот, прямо перед нами, творение Господа. Смотри, как прекрасно! А вот это, – он указал взглядом на разрушающийся стенд, – это сотворил человек.
Начальник обвел сопки длинным внимательным взглядом и пошел по направлению к помещению караула, тщательно обходя трещины на асфальте. Старался не наступить на цветы.
Продолжение следует.
(1) - Иоанна 8:17.
Комментарий автора:
Данный эпизод вписался в повествование совершенно неожиданно. Хотя написан был много лет назад. Что удивительно - сохранился. Видимо ждал своего часа. Похоже, что герои повествования начинают жить своей собственной жизнью....
Ну что же, с Богом!
Благодарю за прочтение!
Ставьте лайки, если понравилось, подписывайтесь на канал, делитесь своими замечаниями. Буду благодарен за слова поддержки, а ваши предложения помогут сделать канал интереснее.
Продолжение следует - пройдите по ссылке
С тем остаюсь.
Сергей. Гелич.
Оставить комментарий